- Здравствуйте, уважаемый Павел Михайлович! Поздравляем с назначением! Давайте поближе познакомим с вами наших читателей. Расскажите нам, пожалуйста, о себе. Например, как выбирали профессию?

- Здравствуйте! Спасибо. Наверное, как и все дети: смотрят на своих родителей и берут с них пример. Моя мама почти всю свою жизнь работала бухгалтером на муниципальной службе, поэтому я тоже в детстве мечтал о государственной службе.

- А кем был ваш папа?

- Он много лет проработал в ДОСААФ (добровольное общество содействия армии, авиации и флоту – прим.авт.), учил ребят вождению автомобиля. Весь Армизон его знает, потому что все учились у него. А когда ДОСААФ развалился, он перешёл в пожарную охрану и до пенсии работал водителем пожарной машины.

- Ну, а вы после армизонской школы, стало быть, решили рвануть в Тюмень, к «большим культурным ценностям»…

- Ну «рвануть», наверное, сильно сказано, просто осознавал, что надо дальше учиться. Меня привлекала юридическая специальность - решил поступать в Тюменский государственный университет.

- Но ведь это не каждый может. Как вам удалось?

- Верно, на бюджетное место нужно ещё суметь поступить. Дело в том, что я окончил школу с серебряной медалью, поэтому вступительные экзамены сдавал на выбор: обществознание и тестирование по русскому языку – оба успешно, причём, по русскому чуть ли ни 100 баллов набрал.

- Откуда такие выдающиеся способности?

- В школе у нас весь класс был сильный, много было медалистов, в том числе золотых. Плюс тётя у меня родная – учитель истории и обществознания. То есть мне учиться было нетрудно.

- Кем вы видели себя в будущем, когда учились в вузе?

- Президентом (смеётся – прим.авт.). Поначалу думал, что государственному и муниципальному управлению учат будущих губернаторов и президентов. Значит, пойдём в президенты. С течением времени увлёкся юриспруденцией. Юридическая практика затянула с головой, про госслужбу вообще забыл. В 2004 году, будучи студентом, устроился в частную юридическую фирму. Половина пятого курса у нас вообще не появлялась в университете: все работали. Кстати, так сложилась судьба, что мой первый работодатель, директор юридической фирмы «Базис», Евгения Владимировна Червякова, теперь - общественный представитель Уполномоченного по защите прав предпринимателей.

- Как складывалась ваша юридическая карьера после университета?

- В 2005 году ТюмГУ сделал последний выпуск юристов-менеджеров: считаю себя на 80 процентов юристом и лишь на 20 менеджером. В 2007 году я перешёл на работу в юридическую консалтинговую фирму «Феникс», занимался подготовкой документов на регистрацию предприятий, взаимодействием с налоговой службой, получением разрешительных документов: подготовил, подписал, отнёс, ошибки появились – исправил, деньги получил, документы отдал.

А с 2011 по 2014 год у меня была своя фирма, появилась судебная практика: оспаривал административные нарушения клиентов, подавал гражданско-правовые иски.

- Фирму закрыли в связи с устройством на госслужбу?

- Да. В 2013 году официально открылся институт Уполномоченного по защите прав предпринимателей Тюменской области, руководителем назначили Ларису Кирилловну Невидайло, на общественных началах. В феврале 2014 года я узнал, что в службу требуется специалист. Позвонил Ларисе Кирилловне, сообщил о своём желании поработать…

- А до этого были с ней знакомы?

- Нет, но это не помешало нам встретиться. Мы поговорили. Они дали мне практическое задание, чтобы убедиться в моей квалификации. В течение пары дней я всё сделал, и по результату был принят на должность. Они сказали: «Ты наш, мы согласны».

- Хотелось бы понять вашу мотивацию: почему закрыли своё дело и пошли на службу за зарплату?

- Не в зарплате дело. Ощущал желание помогать людям в более широких масштабах. У меня всегда было это желание: кому-то помочь, безвозмездно. Жена даже частенько ругается по этому поводу. Даже к друзьям ревнует: «Ты запарил, - говорит, - всем помогать!» А когда мне помощь нужна – никому не звоню: неудобно.

- Вы кто по гороскопу?

- Овен.

- А, ну понятно. Какого числа родились?

- 21 марта.

- Сколько средств выделяется из бюджета на содержание аппарата Уполномоченного?

- Не скажу: не узнавал.

- Какая зарплата у Уполномоченного?

- Не скажу.

- Почему?

- Считаю вопрос некорректным.

- А что скажете о праве налогоплательщика знать, на что тратятся его деньги?

- В конце года будут опубликованы сведения о доходах – там вся интересующая информация по этому вопросу.

- Ладно, подождём. «Ура.ру» пишет, что вы так рьяно взялись за дело, что скоро вскроете множество «нарывов», образовавшихся в отношениях властей и предпринимателей. «Слухачи шепчутся» о каком-то страшно правдивом докладе, который готовится на основе обратной связи с предпринимателями, злыми на правительство из-за потерянных денег после коронавирусных ограничений, мол, правда заставит покраснеть всех ответственных чиновников. Читали? О чём идёт речь?

- Наверное, имеется в виду опрос, который мы проводили среди предпринимателей по оценке бизнес климата в Тюменской области. Там было 17 вопросов, в том числе и о потерях в 2021 году. Но не для того, чтобы упрекнуть губернатора, а для объективной картины.

- И что же, каковы результаты?

- На вопрос «Что для вас сейчас главное?» большинство предпринимателей ответили: «Чтобы не закрывали бизнес». Наверное, это по всей России так: главная просьба и мольба предпринимателей – не закрывать из-за карантина бизнес; не вводить ограничительные меры.

- Вы-то сами как к QR-кодам относитесь?

- Сложно. С одной стороны, как юрист, я понимаю, что система законодательно проработана не до конца, то есть не полностью нормативно закреплены положения. С другой стороны, если не вникать в эти надуманные и раздутые нюансы, эпидобстановка заставляет вводить эти ограничения, чтобы защитить общество от дальнейшего распространения коронавируса…

- Можете сформулировать основную цель своей миссии?

- Да, одним предложением: защита и восстановление нарушенных прав предпринимателей.

- Непростая задача?

- Непростая в реализации, потому что иногда защитить нарушенное, с точки зрения предпринимателя, право мы не можем, потому что законодателем установлено иное. То есть по-человечески, когда начинаем разбираться в ситуации, понимаем, что не должно так быть, а юридически получается, что право не нарушено.

- Что же делать?

- И тогда мы пытаемся изменить тот нормативно-правовой акт, который приводит ситуацию к непониманию.