Отважное сердце

На третий день после завтрака в СтранноПриимном доме Светы Хощевской, где нас по утрам потчевали пшеничной, рисовой кашей, варёными яйцами, сыром, хлебом с маслом, мёдом и чаем с варёным кофе, мы с Алисой как обычно собрались на море.

Дочь никак не могла найти солнцезащитные очки - мамино наследство, - что привезла с собой из Тюмени, и по этому поводу сильно расстроилась.

- Не переживай, - сказал я. – Сейчас заедем на рынок и купим новые.

Верхом на японском мопеде мы лихо домчали до рынка, который был от нас в двух минутах езды. Алисе нравилось, когда я давал газу. Однажды, проезжая мимо качелей, я спросил её, не хочет ли покачаться? «Папа, - сказала она, - моцик – это гораздо круче»…

- Выбирай, - подъехав вплотную к стенду с очками, на котором их было до сотни разных, предложил я дочери выбор.

Двух секунд хватило, чтобы она определилась, чего хочет.

- Вот эти, - дочь указала на самый необычный экземпляр.

- Сколько стоят? – спрашиваю продавца.

- Эти?! – искренне удивляется мужик потасканного вида возрастом за 50.

- Сколько?

- Да эти у нас так просто висят, для привлечения внимания…

- Вам удалось привлечь её внимание, поздравляю. Сколько?

- 200.

Я протянул ему две сотни, снял очки со стенда, ощутив их тяжесть, проверил стёкла, оценив сквозь них зелёный мир, и протянул их дочери.

- Носи себе в удовольствие.

- Спасибо, папочка, - пропела Алиса.

На кочках она придерживала их правой рукой…

…А вечером в обнове её увидела Наташа, хозяйка антикварного Евпаторийского магазина, приехавшая навестить свою подругу Свету Хощевскую.

- Алиса! – вскричала она в искреннем удивлении, увидев мою дочь. - Какие у тебя шикарные очки! Дай померить?..

Меня не переставало удивлять, с какой лёгкостью Алиса располагает к себе совершенно незнакомых людей. Как быстро эти незнакомые люди начинают её обожать и любить её в моём присутствии, как будто я к этому ребёнку никакого отношения не имею.

Укладывая дочь в постель, я спел ей, как обычно, «Спят усталые игрушки».

- Ты никуда не уйдёшь? – спросила она, засыпая.

- Нет.

Через пять минут девочка уже крепко спала.

Закрыв комнату, я спустился по крутым ступенькам винтовой лестницы, вышел во двор и отправился в лаундж-зону, где за бокалом вина меня ждал тот московский продюсер, Саша Винер, с которым мы познакомились в первый день. Предстояло интересное общение.

Ночь была чёрная. Кроме того поднялся сильный ветер и ощутимо похолодало.

Но здесь, за столом, огороженным с трёх сторон стенами, под крымскую «Массандру», с пледом на спине было вполне тепло и уютно.

В какой-то момент лицо Александра, смотрящего в темноту ночи за моей спиной, исказила гримаса абсолютного удивления.

Я машинально повернул голову и… увидел Алису в трусиках и майке, стоящую босиком на холодной плитке.

- Алиса… - выдохнул я и метнулся к дочери, - ты почему встала?

- Я проснулась, сходила в туалет, а тебя нет. Пошла тебя искать. Почему ты ушёл?

- Ну, ты даёшь, девочка моя, тебе не страшно было?

- Страшно. Боялась, что тебя не найду…

Сергей Суразаков, фото автора

Московский кинопродюсер Александр Винер



Крымские пауки