Ведущий (модератор): Георгий Ростомович ЭРГЕМЛИДЗЕ – член совета РО партии СПРАВЕДЛИВАЯ РОССИЯ (юрист, публицист).

Гость: Аркадий Александрович ЛИБЕРМАН – политолог, член общественной палаты Тюменской области, активный популяризатор интеллектуальных игр.

 

Георгий Эргемлидзе: Аркадий, вы участвуете в различных шоу типа «Своя игра» на НТВ, многие тюменцы видели вас в этих передачах. В Тюмени вы также организуете подобные игры. Как вы оцениваете потенциал сегодняшних эрудитов и вообще перспективы таких передач?

Аркадий Либерман: Во-первых, сразу скажу, что я не участвую в шоу. Шоу - это «Пусть говорят» и «Дом-2». Я участвую в телевизионной программе, которая имеет маломальские признаки интеллектуального спорта.

Георгий Эргемлидзе: Ну это типа шахматы получается - интеллектуальный спорт…

Аркадий Либерман: В шахматы я тоже играю, но это другое. Интеллектуальный спорт важен. Если общество вообще должно прогрессировать, то интеллектуальные игры этому способствуют. Киберспорт сейчас очень популярен. Именно знания, интеллект, эрудиция - они обязаны быть признаны интеллектуальным видом спорта.

Георгий Эргемлидзе: А есть желающие принимать участие в этих мероприятиях?

Аркадий Либерман: Да, безусловно, тут опять же выходит новая градация: сейчас стали очень модны барные квизы, куда люди приходят компаниями с работы, с друзьями, отдохнуть, отвечая на интеллектуальные вопросы. В Тюмени в это играют тысячи людей.

Если говорить о спортивных видах программы «Что? Где? Когда?», «Своя игра», то в Тюмени играет несколько сотен человек.

Георгий Эргемлидзе: Но сейчас все отмечают падение уровня образования, падение интереса вообще к знаниям, в этой связи вопрос: какого возраста люди более всего интересуются такими мероприятиями?

Аркадий Либерман: Вот чем хорош интеллектуальный спорт, то что здесь нет возрастных рамок. Это можно начинать с младших классов школы, когда ребенок уже чего-то мало-мальски соображает. В Петербурге, например, есть Георгий Катыхин. Он многократный чемпион Советского Союза, России по разгадыванию кроссвордов и играет в «Свою игру». Играет на феноменальном уровне для среднего обывателя, а человеку 81-й год. Поэтому границ нет, и это хорошо. Тут возраст не так условен, тут не надо первым пробежать, если поддерживать себя в форме, ты можешь играть в любом возрасте, а это плюс.

Георгий Эргемлидзе: А почему в обществе как-то сложилось мнение, может быть, на бытовом уровне, что зачастую люди, которые много чего знают, мало чего умеют на практике?

Аркадий Либерман: И это правда. Вспомните Конан Дойля, когда Холмс знакомился с Ватсоном, я всегда привожу этот пример, когда выяснилось, что Холмс не знает, что Земля вращается вокруг Солнца. Я говорю фразу, что мозг человека - это пустой чердак, дурак тащит туда всё, что попало, а у него там должны быть только те инструменты, которые ему нужно в какой-то момент и в идеальном порядке.

Про мой мозг можно сказать, что он - мозг дурака. Это захламленный чердак, другое дело, что я хочу верить и надеяться, что в какой-то стрессовой ситуации я смогу вытащить оттуда какие-то где-то там захламленные знания, которые мне пригодятся в данный конкретный момент.

Георгий Эргемлидзе: Холмс немного не так говорил, он говорил, что знание о том, что Земля вращается вокруг Солнца ему ничего не дает, поскольку глаз видит обратное.

Вот этот социальный слой людей как-то он не обустроен в нашем обществе, нету сложившихся способов, перспективы, как их использовать. Почему я об этом говорю, потому что на днях мы увидели запуск Илона Маска. В частном порядке запустил ракету - это был красивый запуск, сверхтяжелая ракета. Частной компании уже завидуют целые государства. Это же уровень мечтаний какой-то, невероятный уровень технической сложности. Я думаю, что у него в команде наверняка есть какие-то такие люди, которые в жизни, может быть, кажутся чудаками да…

Аркадий Либерман: Ну насчет неприспособленности - это ваше мнение, это не так совершенно. Конечно, есть, возможно, какой-то кластер мечтателей, а есть вполне себе прагматичные люди, которые специалисты в своей области. Я уверен, что из хорошего грамотного знатока, просто адекватного человека, специалист всегда получится лучше, чем из какого-то человека, скажем так, который вынужден заниматься какой-то нелюбимой профессией.

Георгий Эргемлидзе: Понятно, давайте перейдем к деятельности общественной палаты. У нас в стране они были организованы - орган совершенно мало понятный. Если это общественная палата, допустим, то, судя по принципам ее формирования, с точки зрения демократических процедур, ее таковой никак нельзя назвать. То есть у нас квотирование: губернатор назначает 1/3, 1/3 - областная Дума и еще 1/3 – сами общественники. По какой квоте вы прошли, и чем вы там занимаетесь?

Аркадий Либерман: У нас сейчас второй созыв общественной палаты, я был и в первом, и во втором, в первом, конечно, кооптация была другая.

Георгий Эргемлидзе: Ну там же и закон был другой.

Аркадий Либерман: Его как такового даже не было, она трансформировалась из «Гражданского форума», и там пройти было действительно проще. Я не думал, что мне будет оказано доверие войти во второй состав. Мне было понятно, что меня не может оказаться ни в губернаторском списке, ни в думском. Ну не того формата я. Когда было предложено попробовать в третий список, документы в порядке, я подал, ждал голосования, в серединке как-то оказался, ну там и голоса против были, но большинство было «за». Вообще, как ни странно, каждый член общественной палаты может себе найти занятие, сейчас для этого есть возможности.

Активность тюменской общественной палаты, может быть, не так заметна. Есть там такой кластер, назову их условно - ветераны. Условная бабушка с улицы когда-то где-то заколотила фанерой окно, про нее сняли телевизор, ее показали, и вот она вроде тоже общественница, и она не оказывается в списках условно, хотя, может быть, хотела бы, а может, и нет, и у нее возникает вопрос: а почему именно они - эти 100 человек, я же на свою пенсию купила фанеру, заколотила окна здания, которое давно пора разрушить, я же заколотила окна - меня должны были выбрать. Ну не работает так, давно не работает, так не бывает, но если ты там, то ты должен работать.

Вот сейчас лично я занимаю пост зампредседателя комиссии по СМИ и массовым коммуникациям, возглавляет нашу комиссию Андрей Михайлов, думаю, в городе человек довольно известный. В принципе у нас комиссия единомышленников, она у нас очень маленькая: Михайлов, я, известный политолог Шуклин, известная журналистка Радутная и Анатолий Константинович Омельчук, который, казалось бы, должен просто сидеть, да, всего добился, всё сделал, ТЭФИ на столе стоит, отдыхай! Нет, он говорит: а почему у нас заседания проходят вот там-то и там-то, давайте проведем заседание у меня в «Регион-Тюмени». Мы вообще практикуем выездные заседания, то есть где-то каждый раз в новых местах, и формируем план, какие-то мероприятия. Допустим, в 2017 году я брал на себя какие-то интеллектуальные освещения мероприятий, помощь в подготовках, тренировках, консультациях, участие в каких-то круглых столах, то, что я могу как общественник.

У нас же нет депутатского фонда, надо честно говорить. Шутки шутками, а за год, ну не соврать, мероприятий 30-40 на комиссию из 5 человек, может быть, это и немного, но надо исходить из возможностей, что это наша общественная деятельность.

Важно не пообещать, важно сделать.

Георгий Эргемлидзе: А на что направлена эта ваша общественная деятельность? Ну провели вы эти мероприятия, какую цель вы ставите перед собой? Ведь общественные палаты создавались, чтобы контролировать законы, принимаемые Думой, с точки зрения развития гражданского общества.

Аркадий Либерман: Понятно, что оно так, но мнение такое у власти о первых российских палатах: эта штука должна быть, но хорошо бы, чтоб она не работала.

Нам повезло, у нас был «Гражданский форум», который создавался Якушевым, в котором были сильные общественники, которых вела за собой Ярославова - королева тюменской общественности.

Власти было непонятно, как взаимодействовать с этой новой волной. Теперь роль общественности понятна, и Кремль дает свои посылы, что часть полномочий государства должна взять на себя активная общественность.

Георгий Эргемлидзе: Не имея при этом ни средств, ни административных рычагов?

Аркадий Либерман: Тут да, про средства, да, но опять же есть система грантов, в этом году заработала, они были всегда на самом деле, просто их не афишировали.

Что касается административных рычагов, я должен сказать, что диалог с властью в Тюменской области налажен очень хорошо. Общественники получают помещения, технику, возможности для работы. «Альянс социально ориентированных НКО» во главе с Мельцером тут впереди всех идет по Тюменской области, объединил уже полторы сотни организаций, они получили огромное здание. Сначала им дали подвал разрушенный, они его отремонтировали, и им сказали: ну с подвалом справились и с нормальным помещением справитесь, сейчас у них другое большое помещение.

Не знаю, как в других регионах, а у нас диалог идет.

Георгий Эргемлидзе: Вас недавно избрали в общественный совет при департаменте информационной политики, так?

Аркадий Либерман: Нет, при департаменте по молодежной политике, туризму и информационной политике, да, тоже не рассчитывал, с удивлением увидел свою фамилию в списках.

Георгий Эргемлидзе: Ну в том числе там и пресса, так вот хотелось бы поговорить о состоянии тюменской прессы, в целом и общем, как бы вы оценили, насколько она адекватна времени, запросам людей?

Аркадий Либерман: Тюменская пресса - квинтэссенция российской прессы, ни больше ни меньше, критиковать, говорить, что что-то не так - это тенденция по всей стране. Здесь палка, скажем так, в Тюмени не перегибается, не хуже чем везде по регионам, даже лучше, потому что в принципе у нас хороший регион, и власть, как мне кажется, понимает, что будет не так дурно, если о каких-то промашках будет писаться и говориться.

Георгий Эргемлидзе: Ну в принципе в посланиях губернатор постоянно об этом говорит.

Аркадий Либерман: В принципе у нас еще неплохо. Это адекватность нашей власти, я даже для себя размышляю, кто у нас губернатор: он - губернатор или он - удельный князь, как во многих сейчас регионах. Всё-таки у нас губернатор - это губернатор, и это хорошо, диалог ведется, это хорошо, он молодой, он талантливый, он умный, это так, это надо признать и это хорошо.

Георгий Эргемлидзе: Хорошо, но, наверно, не помешало бы больше каких-то критических материалов, журналистских расследований, где людям бы больше открывали глаза на истинное положение дел.

Аркадий Либерман: Здесь нас спасает, я думаю, то, что делили на федеральные округа, есть несколько уральских изданий, которые позволяют себе несколько больше.

Георгий Эргемлидзе: С налетом желтизны немножко, я не знаю, там писать про то, какого цвета волосы у какого-то блогера или еще чего-то в этом духе, наверно, не очень интересно или это важно?

Аркадий Либерман: Извините, это веяние времени, нужно привлекать читателя, понятно, что вы это не прочтете, но кто-то это прочтет из соответственных кластеров, по возрасту, например, и они как бы держат нос по ветру.

Нам повезло что у нас близко Екатеринбург, там совсем почти что демократия, там они позволяют себе больше, им прилетает за это сильнее, но, по крайней мере, мы можем прочесть там некую альтернативу, и это опять же хорошо.

Я день начинаю с прочтения прессы всё-таки уральской.

Георгий Эргемлидзе: Давайте вот еще немножко расскажите о своих проектах, вот HistoryUPвы их назвали, - это некие исторические экскурсы, что они из себя представляют, на что направлены, кому интересны, какие отзывы?

Аркадий Либерман: Это совсем свежачок, это я так развлекаюсь, но это мое любимое детище, оно опять же не приносит денег, оно для души.

То есть что это такое, есть понятие StandUp- это берешь микрофон и рассказываешь про голову, про другие части тела, про подружек, про алкоголь, типа истории из жизни, ну это культура американская, у нас она прижилась, в баре под пивко, под что-то еще.

Я языком-то помолоть люблю, а вот с микрофоном в баре что-то сделать захотелось, и я подумал, а что если взять историческую лекцию перевернуть ее на понятные барному содружеству рельсы и рассказать на часик на полтора реальные исторические истории.

Первая трилогия, которую я сделал из трех частей - это тайны дворцовых переворотов. Первая часть - это Петр I, Екатерина I, Петр II, вторая часть - это Анна Иоанновна, Елизавета Петровна, Анна Леопольдовна, и третья часть – Петр III и Екатерина II. Трилогия эпохи дворцовых переворотов в России. Естественно, то что я рассказываю можно найти у Карамзина, у Костамаров, у Соловьева, у Ишимовой, но не в той интерпретации, потому что я, прежде всего, опираюсь на воспоминания иностранных послов и гостей России, то что я смог найти, а что не смог найти, мне помогли консультанты.

У меня есть очень сильный консультант, главный соперник мой по «Своей игре» в Тюмени, он блестящий историк, гораздо сильнее меня - Денис Микшис. Я с университета, клянусь, не писал лекций, но за ним - писал. Истории я проверял, интерпретировал, чтобы это было весело, у меня строгий ценз «18+», то есть там и нецензурная лексика, опять же там интимные моменты каких-то наших царей, туда нельзя приходить детям, туда нельзя приходить тем, кто считает, что все наши цари - это святые, а не люди.

Георгий Эргемлидзе: Типа Поклонской, я понимаю.

Аркадий Либерман: Да, я думаю, что ей бы там не понравилось, хотя я каждое свое слово могу подтвердить историческим документом - это для меня важно.

И вот вроде как получилась такая лекция в развлекательном формате. Аудиторию я специально взял кальянную, там 30 человек, ну 40 может войти, она заполнялась, в принципе я никого специально не звал, сделал объявление в Фейсбуке, вроде ни разу не оплевали, три раза я залы собирал, на разные темы этой трилогии.

Потом пытался в другом месте, пытаемся делать, но пошло чуть тяжелее, поэтому я пока взял перерыв, но в целом очень много «за», хотят приехать из других городов, просят видео, чтобы посмотреть и оценить. Но видео не будет, потому что я не хочу, чтобы это видели люди, которые с другой стороны экрана. Я им не доверяю, я их не вижу, когда я рассказываю, я хочу видеть глаза. Всё, на что я пошел, это я выложил двухминутный кусочек, трейлер, тизер, я бы сказал, на своей странице официальной в Фэйсбуке и то там мне пришлось на 2:44 сделать три запикивания.

Георгий Эргемлидзе: Изучая вот эти эпохи, особенно с точки зрения бытовых планов, какой у вас вырисовывается менталитет народа или действия этих людей, которые могли бы объяснять, допустим, какие-то нестыковки сегодняшнего дня?

Аркадий Либерман: Скажем так, углубляясь в воспоминания не россиян, я удивлен, сколько нам шансов давалось жить по-другому. Слава богу был Петр I, при всех его минусах, проигранных войнах, сомнительных местами реформах он дал нам хотя бы шанс посмотреть в сторону развития. У нас может быть сколько угодно свой путь, но это не повод не развиваться. И Петр как-то это понял, он был 17 ребенок в семье, но ему было суждено дать прорыв, он дал прорыв. Слава богу, это моментами хотя бы не утратили, хотя хотели да.

Георгий Эргемлидзе: Ну вот эти дворцовые перевороты в значительной степени последовали и из-за его каких-то решений по передаче трона?

Аркадий Либерман: Во-первых, у него не было сыновей, ничего он никому не передавал, он хотел, и было завещание на Екатерину, но Екатерина - она прачка и слабая женщина, такое бывает, даже у императриц. И видимо, может, да, может, нет, но спуталась со своим камердинером Вильямом Монсом, который был родным братом одной из любовниц Петра в прошлом, и Петр про это узнал. По другому делу его казнил и принес Екатерине на подносе его голову, а завещание то порвал.

Георгий Эргемлидзе: Ну всё равно же она царицей стала…

Аркадий Либерман: А вот про это, как она становилась царицей, я и рассказываю часа полтора - это интереснейшая ситуация, этакий герметичный детектив – это когда детектив проходит в одной комнате, в одном особняке, в одном здании.

И ее делали царицей несколько часов вот в одной комнате. Да, были какие-то эксцессы, Меньшиков в окно выпрыгивал, Басевич скакал, Ягужинский искал Елизавету Петровну, но всё решалось в комнате, и это было круто, это было интересно, я думаю, что там был экшн такой.

Режиссер Дружинина сняла часть дворцовых переворотов, но даже она не показала всего того экшена, что там было…

Георгий Эргемлидзе: У нее всё там как-то прилизано.

Аркадий Либерман: Да, у нее прилизано, у нее исторически хорошо, я с удовольствием смотрю ее сериал, он у меня жестче, правдивее.

Возможно, Петр II, если бы не стал малолетним алкоголиком и не заболел оспой, он бы мог быть нормальным царем возможно, но он уже в принципе начинал быть кровожадным. Всякое могло быть, вот здесь шанс как раз оборвался у нас.

Георгий Эргемлидзе: Да, ну никто конечно не мог предположить, что эта простая женщина которая была служанкой , станет царицей Российской Империи…

Аркадий Либерман: А могли предположить, потому что Петр умница, он этих бояр держал с одной стороны, а так называемое свое гнездо, которое Пушкин в «Полтаве…» описывал, они там поумирали многие, но Меньшиков остался там, канцлер Головкин не знал куда ему примкнуться, хотя старенький он был, Егужинский, прокурор алкоголик , но при этом верный чувак да и крутой очень как по мне. Они то понимали, что она их единственный шанс, они то как раз могли предположить, что или Марта Скавронская или все в Сибирь. Они конечно почти все в Сибирь, но позже, потому что Марта Скавронская, говорили каждый день всегда пьяна, здоровье подорвано, лечили мы всё тюречкой, любую болезнь по рецепту Петра, что это такое, хлеб накрошили, водкой залили и все.

Георгий Эргемлидзе: Вопрос по вашей основной профессии - политолога. Почему в Тюмени политологическая наука как-то не очень развита? Нет таких брендовых политологов, политтехнологов, как, скажем, Екатеринбурге. Вот у нас, например, читаешь какие-то записки местных политологов, честно говоря, далеки они от народа.

Аркадий Либерман: Я так отвечу, как человек очень скромный я считаю себя брендовым политологом, другое дело, что я свою деятельность не афиширую, мне это не нужно просто. Общественная деятельность - у меня основное, и этого хватит. И интеллектуальная.

Георгий Эргемлидзе: Ну назовите пару фамилий, которые могли бы там какие-то политические расклады давать, что-то объяснить, откуда что выходит, и куда что заходит. А то идет просто, знаете, возвеличивание одной политической силы, не будем говорить какой, и принижение других. Совершенно ничем не обоснованное.

Аркадий Либерман: Чтобы быть вовлеченным и знать внутренние процессы удельного княжества условного, региона России, нужно получать информацию из первых рук. Естественно, информацию из первых рук получает человек, ангажируемый, сами понимаем, с какими процессами, и преподаст он это именно так.

Георгий Эргемлидзе: Человек, верный своей профессии, должен быть вовлеченным, в этом, собственно, профессионализм и заключается, а не быть певцом каких-то заранее, так сказать, выданных идей…

Аркадий Либерман: О чём вы говорите! У нас - символ «Справедливой России», а Миронов в пользу Путина от парламентской партии отказывается, где же его идеи?

Георгий Эргемлидзе: Здесь я не вижу никакого противоречия, не было сильного кандидата у нашей партии, и съезд принял то решение, которое принял, но с учетом наказов.

Аркадий Либерман: Я вам отвечу, кого я считаю, брендом тюменской политологии, например, Андрей Шуклин, мы с ним дружны, я с ним не согласен, наверно, в 70 процентах того, что он пишет, но человек владеет словом - раз, говорит предельно честно - два, и облекает это в какую-то доказательную базу - три, значит, я его прочту.

Из «Молодой гвардии» неплохие люди, та же Иринэ Дикова, я ее тоже с удовольствием прочту. Дальше из ветеранов цеха, ну про них я вообще не хочу говорить, их фамилии называть, там некоторые держатся еще, но пора им уже на пенсию, наверно. Опять запишут галочку, что я неадекватный и неуправляемый.

Георгий Эргемлидзе: Ну вы же этого не боитесь, Аркадий?

Аркадий Либерман: Нет, не боюсь!

Георгий Эргемлидзе: Хорошо, надеемся, что политологи как-то активизируются и всё таки обществу представят какую-то объективную картину а не радужную, которую бы хотели видеть в каких-то кабинетах.

Что касается предвыборной кампании президента РФ, как бы вы охарактеризовали ее особенности? Чем она отличается, на ваш взгляд, от прошлых кампаний, и какие новые веяния содержатся в атмосфере всего этого действа? Есть интересные наблюдения?

Аркадий Либерман: Ну, во-первых, до конца кампания еще не прошла, но первое, что бросается в глаза, хотя, конечно, ничем не отличается, но вот девиз «как бы чего не вышло» - он становится совсем уже каким-то мерзковатым.

Ну есть же поддержка, ну, понятно, что победа будет в первом туре с огромным отрывом, но зачем же так-то подбирать оппонентов?

Георгий Эргемлидзе: Я не очень понимаю, в этой кампании нарисовались такие кандидаты, которые кроме улыбки ничего не вызывают, честно говоря. Два коммуниста, например, если один серьезный, деловой человек, чем второй занимается, я не знаю…

Аркадий Либерман: В прошлый раз был хотя бы Прохоров. Понятно, что его дали для «либерасьён» крыла, понятно, что его дискредитировали как могли, но он и шел сам, и дискредитировали его, чтобы он не дай бог много не набрал, но хотя бы это не Собчак.

Георгий Эргемлидзе: А Бабурин, а Сурайкин …

Аркадий Либерман: Ну если мы вспомним у нас был Тулеев…

Георгий Эргемлидзе: Тулеев - успешный губернатор. 25 лет уже Кемеровскую область возглавляет.

Аркадий Либерман: Вот здесь мы возвращаемся к удельным князьям…

Георгий Эргемлидзе: Превращение хорошего губернатора в удельного князя - этот процесс не остановить, поэтому в цивилизованном мире ограничивают сроки полномочий.

Аркадий Либерман: Вообще видимая сменяемость элит - это главная проблема нашего государства. Понятно, что никто власть не отдаст, но…

Георгий Эргемлидзе: А почему в Китае это получилось, в коммунистическом Китае каждые 10 лет приходит новая команда и ничего, никто там не жалуется…

Аркадий Либерман: Поэтому и не жалуются, им хотя бы показывают возможность изменений, нам это даже перестали показывать. Хотя нет, у нас сейчас переориентировалось на гнобление удельных князей, то этого посадили, то того посадили…

Георгий Эргемлидзе: Ну вот в Дагестане руководство арестовали…

Аркадий Либерман: Да, нам показывают, что все равны, ровнее только один человек. Я пойду голосовать, я всегда хожу, скажем так, мой голос останется в меньшинстве, в большом меньшинстве.

Георгий Эргемлидзе: Аркадий, а что вы скажете про ситуацию со спортивными скандалами, как это можно всё коротко описать и дать какое-то понимание, что это случилось, что это вообще такое?

Аркадий Либерман: Политика. Я не хочу обсуждать фигуру Родченкова. До сих пор мне не понятны некоторые моменты, у нас есть политический момент, и есть спортивный момент, вот мне непонятно одно, от очень многих вещей можно было подстраховаться. Сейчас я говорю про политический заказ, беспредел.           

Георгий Эргемлидзе: От кого заказ и кому это надо?

Аркадий Либерман: Я думаю, что это надо адептам внешней политики стран, я думаю, что здесь присутствует это, просто нас поймали за слабое место. Многие наши жрали допинг, жрали, то что в других странах жрут не меньше…

Георгий Эргемлидзе: Американская и западная системы работают по такому принципу, тебе как бы дают возможность признать, исправиться и дальше участвовать.

Аркадий Либерман: Хорошо, Логинов, Старых признались, исправились, на Олимпиаду не поехали – почему? Давайте я тезисно скажу то, что я думаю, жрали далеко не все. Может быть, конечно, там и оговор, но я почему думаю, что они жрали, потому что они не оспаривали.

Нужно было, как норвежцам, завести биологические паспорта еще в начале 2000-х, Мутко ведь в спорте очень давно, даже до Мутко, там Тягачев, Смирнов, почему этим не занимались?

Георгий Эргемлидзе: Ну это же у нас подход такой: само собой рассосется.

Аркадий Либерман: Это плохо. Тот же Виктор Ан, ну гений, шестикратник, сейчас бы еще медальку цепанул точно, - не едет, принял гражданство, не едет. Да он ради этого всё сделал, обидно. Шипулин наш - тоже отказали, отменили презумпцию невиновности, ну это тоже понятно, чтобы МОК дискредитировать.

Георгий Эргемлидзе: Ну МОК нельзя дискредитировать, я думаю, еще МОК не всё говорит, у них еще в загашнике там полно всего…

Аркадий Либерман: Я и говорю, у меня нет сомнения, что у наших допинг был, но не у всех, у меня в голове не укладывается, зачем допинг саночнику?

Георгий Эргемлидзе: Надеюсь, узнаем всё в скором времени. Спасибо.

 

Текст, фото: Иван Кулябин

 

P.S. Публикуется в сокращении. Полную видеоверсию беседы смотрите на сайте: www.tyumen.spravedlivo.ru